Листья ясеня, словно охрой, забросали асфальт.
Вижу домик на длинной улице, старый дедушкин сад.
Вишни, яблони в палисаднике, виноградник – стеной.
Как мне хочется, моя милая, повидаться с тобой.
Возвратиться хотя бы мысленно, в мою радость-страну.
Написать пару фраз магических и потом утонуть.
В жарком мареве лета знойного и осенних дождях.
Рассказать тебе, дева рыжая, о счастливых тех днях…
Мне не нужно богатства большего, не хочу я прикрас.
Просто знать бы, что чудо сбудется, для меня и для нас.
И, обнявшись под той акацией, станем плакать вдвоём,
«О морях и кораллах» песенку вспомним и запоём!
Ничего, что кораблик бумажным оказался у нас!
Мы с тобою любви и нежности сберегли про запас.
Хватит небу и этой осени, звёздной россыпи всей.
Назову я тебя единственной, самой лучшей подругой моей!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
на чистый Ямб вы перешли, на пламенный Хорей
и между ясенем и охрой, посвятили стих подруженьке своей
ох,от богатства отказались ради благости чудес
и слышен стих-мольба до преисподни и небес
от вас я продолжаю стихотворных ждать чудес
в колчане вашем стонет-пропадает Анапест
Дактиль задумчив, под покровом отдыхает
Амфибрахий...
поэзия,Ваша, разит сильнее самых старых
фотографий...
Комментарий автора: Михаил!Не разит,а сразит,наверное, добавьте буковку. Честно скажу, давненько я не занималась "теорией поэзии". Как только вспомню "Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет", так сразу понимаю, что всё гениальное просто! Что уж тут мудрствовать. А этот стих свой люблю, он написан в одно прекрасное мгновение,а отражает большой кусок жизни.
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
